Вроде бы нет ничего проще, чем глотать еду: только успевай ее подталкивать языком. Однако язык лягушек, который ловит насекомых, не может отправлять их по назначению. Кто же выполняет эту нужную работу? Глаза. Время от времени они исчезают с физиономии лягушки, втягиваются куда-то внутрь головы: пропихивают в пищевод очередную порцию еды.

Хочу жениться

Ни лягушка, ни жаба не испытывают потребности жить бок о бок с себе подобными, они полагаются лишь на себя, сами хоронятся от врагов, сами всегда заботятся о своем пропитании. Однако даже заядлые индивидуалисты вынуждены время от времени общаться друг с другом. У амфибий большой повод для встреч - пора, когда надо дать жизнь потомству.

Красноглазая литория (Litoria phyllochroa), фото фотография земноводные
Красноглазая литория (Litoria phyllochroa)

Пора эта еще не настала, а подготовка к ней идет полным ходом, особенно стараются самцы. Травяные лягушки прикрепляют голубые манишки, остромордые лягушки надевают серебристо-голубые камзолы. На зависть многим наряды тритонов. У малоазиатского тритона на спине огромный гребень с зазубринами, а на боках красуется серебристая полоса, окаймленная сверху и снизу темными черточками. Завершает все шикарный хвост в разноцветных пятнах.

Наряд обыкновенного тритона не столь эффектен, но тоже хорош. И, облачившись в новый фрак, тритон поджидает свою суженую в канаве. Наконец она появляется. Тритон приближается к ней, подплывает вплотную, дотрагивается до нее мордочкой: обнюхивает. Все правильно, не ошибся. А самочка не уплывает. Значит, можно показать, на что способен.

И начинает тритон свой танец. Он перемещается вперед и, очутившись перед мордочкой самочки, как заправский акробат, делает стойку. Целых десять секунд стоит тритон на дне вниз головой, подняв высоко туловище и опираясь лишь на передние лапы. Но следует рывок, голова остается почти там же, где была, а туловище опускается, хвост сильно сгибается и толкает воду прямо на самочку. Она не удерживается на месте, однако, передвинувшись немного, останавливается.

Тритон устраивает перерыв, а потом, расположившись опять напротив самочки, загибает хвост, быстро бьет им по себе. И последний трюк: тритон стоит, а кончик его хвоста извивается.

Самочка медленно идет вперед, тритон - за ней. И снова он делает стойку.

У тритонов встречи и расставания происходят в тишине. Но бесхвостые амфибии не могут обойтись весной без серенад. Вот, как заводная, повторяет: «уор-уорр-уорр-крууу» озерная лягушка и добавляет: «бре-ке-ке-ке». В ответ ей сразу оглушительное: «бре-кеке», «бре-ке-ке-ке».

А вот с пруда доносится меланхоличное, словно стон, «унк-унк-ункунк...» Это сообщает о своем намерении жениться ука, как звали ее русские, или ункэ, как зовут ее немцы, а по научной классификации - краснобрюхая жерлянка.

Бесхвостые амфибии - отличные певцы. Они берут звуки и разной громкости, и частоты. Диапазон их голосов от ста герц до пятнадцати тысяч герц. Но это предел не для всех.

Лягушка в водоеме, в пруду, фото фотография земноводные

В аквариуме, где живут у меня шпорцевые лягушки, примерно в полтретьего ночи, а иногда и пораньше, дает концерты самая маленькая лягушка-самец. Он громко тарахтит минута за минутой. А замолкнет - раздастся всплеск, начнется возня. И снова тарахтение. Вот все, что слышу я, вот все, что может услышать любой человек, остальное же предназначено не для наших ушей. Гладкие шпорцевые лягушки издают ультразвуки до восьмидесяти тысяч герц, а лесные шпорцевые лягушки извлекают звуки, частота которых сто пятьдесят тысяч герц (предел нашего слуха - двадцать тысяч герц.) Не каждая летучая мышь способна на такое.

Стражи и няньки

Исчезли из прудов травяные лягушки, отложили икру и ушли. Прудовые и озерные лягушки по-прежнему в воде, кричат. Однако крики их теперь означают: «Это мой охотничий участок. Убирайся отсюда поскорее, а то...» Ушли и самки остромордых лягушек, самцы же словно забыли, что им полагается покинуть водоем. Сидят как ни в чем не бывало в воде. Однако начинается передислокация. Молча подплывают лягушки к икре и затаиваются под водой, среди растений, наполовину вылезших наружу. Появится кто-нибудь неподалеку от икры или только пойдет по воде рябь - спешит самец к непрошеному гостю, нападает на него. Лягушки не покидают свои посты до тех пор, пока не выведутся головастики. Лишь тогда изголодавшиеся отцы выйдут на сушу и смогут наесться.

Жители Южной Америки и юга Центральной Америки: древолазы, листолазы, колостетусы не откладывают икринки в воду, они прячут их в лесную подстилку, в расселины под камнями, пристраивают их на листьях, которые низко висят в тени над землей. Икринки ни у кого из этих амфибий не предоставлены самим себе, родители охраняют их постоянно или навещают время от времени. С обязанностями стражей и нянек прекрасно справляются и самки, и самцы.

Придя к икринкам, нянька смачивает их принесенной водой. Не забывает она и перемешивать икринки задними лапками: так скорее головастики появятся на свет. А наступит час, народятся они - это поможет им забраться на родительскую спину. У крошечных древолазов на спине умещается один детеныш. У колостетусов. которые побольше, места хватает сорока головастикам.