История жабы повитухи: открытие или мистификация?

Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, Каммерер вынужден был все больше и больше читать лекций и писать популярных статей. Таким образом, всего в 42 года, потеряв своих любимых саламандр, жаб и ящериц, Каммерер напоминал писателя, который сжег свои рукописи. Свою кембриджскую лекцию в 1923 г. Каммерер закончил словами: «Нынешние обстоятельства мало благоприятствуют продолжению этих исследований в моей обедневшей стране. Во время войны были потеряны мои экспериментальные животные, родословные которых были известны и велись в течение предыдущих 15 лет. Я уже не так молод, чтобы повторять эти эксперименты еще 15 лет и дольше... Жизненная необходимость заставила меня почти полностью оставить все надежды на продолжение подлинной работы - экспериментальных исследований. Я надеюсь и хочу всем сердцем, чтобы эта гостеприимная страна могла предоставить мне возможность проверить то, что уже было достигнуто, и удовлетворительно окончить то, что было начато».

Вероятно, предоставь тогда Англия эту возможность - наша история перестала бы быть загадкой. Кембриджская лекция и последующие дискуссии доставили громкий личный успех Каммереру, хотя твердые неодарвинисты, разумеется, остались настроены скептически. Но даже некоторые из них поверили в его искренность. Сохранились воспоминания многих слушателей этой лекции, свидетельствующие о большом интересе и в целом объективном отношении ученых. Многие сходились на том, что Каммерер говорил искренне, и не предполагали фальсификаций с его стороны. Однако сам Бэтсон даже не счел нужным придти на лекцию. А ведь в свое время он просил прислать ему в Кембридж экземпляр жабы-повитухи с брачными мозолями для исследования. Теперь, когда было публично объявлено, что такой экземпляр привезен, Бэтсон отказался исследовать его. Аргументация была весьма оригинальна.

Жаба повитуха (Alytes obstetricans)

Бэтсон писал примерно следующее (Nature, 2 June, 1923): «...Уже в Вене было известно, что имеется зафиксированный экземпляр, его исследовали посетители и рассказали, что видели. Несколько недель назад было объявлено, что этот экземпляр будет показан в Кембридже, и я получил приглашение туда. Памятуя, что Каммерер воздержался от появления на Генетическом конгрессе в Вене в прошлом сентябре, я заключил, что ему нечего больше сказать по сравнению с тем, что он уже говорил. Так что я извиняюсь за отсутствие, поскольку не хочу участвовать в бессмысленном препирательстве...». Однако пропустить следующую лекцию Каммерера, в Линнеевском обществе, Бэтсон уже не мог - он был видным членом этого общества. В отчете об этой лекции, опубликованном в Трудах общества, лишь кратко упомянуто, что доктор Бэтсон «не согласился с некоторыми из заключений». Вскоре после отъезда Каммерера из Англии Бэтсон стал вновь намекать на фальсификацию его результатов - хотя и не воспользовался возможностью исследовать привезенную жабу. Это он объяснял примерно так же, как и раньше: у Каммерера нет новых доказательств.

Но вспомним, как еще раньше он просил своих коллег повнимательнее рассмотреть жаб с брачными мозолями в Вене! Каммерер писал позже, что если бы Бэтсон захотел, он мог бы достать этот экземпляр жабы-повитухи из банки и дать рассмотреть его во всех деталях, как это он сделал, показывая жабу многим другим коллегам в Англии (например, сыну Г.А.Буленжера и сэру Сиднею Хармеру). Однако вечный оппонент Каммерера преподнес ему новый сюрприз: он изъявил желание, чтобы показанный ранее Каммерером экземпляр был снова доставлен в Англию. В ответном письме в журнал Nature Каммерер сообщил, что все коллекции принадлежат Музею экспериментального развития Биологического института в Вене, и никакие экспонаты не могут быть высланы без разрешения администрации. Пржибрам же предложил Бэтсону самому приехать к нему в Вену, но последний ответил, что предпочел бы прислать за жабой особого курьера...

Осенью 1923 г. Каммерер отправился читать лекции в США. Уже в его отсутствие Пржибрам получил от Мак Брайда письмо, в котором тот сообщал о выделении Каммереру гранта в 50 фунтов стерлингов с пожеланием, чтобы тот по дороге в США вновь посетил Англию с жабой повитухой, имеющей брачные мозоли. Но было уже поздно. В Америке Каммерер выступал с научными и популярными лекциями, но американскаая пресса создала вокруг его выступлений атмосферу сенсационности, изменить которую ученый был не в силах. Газеты запестрели заголовками типа «У слепых животных растут глаза», «Ученый говорит об успехе там, где Дарвин потерпел поражение» и т.п. В одной из газет был даже помещен портрет Каммерера с подписью: «Славен, как второй Дарвин». Эта нездоровая шумиха была заранее инспирирована в коммерческих целях лекторским агентством, организовавшим поездку Каммерера.